Бесплатный ознакомительный фрагмент книги (примерно 40-50%)
Мягкая душная темнота царила в комнате. Она сгущалась по углам и немного светлела в центре, превращаясь в таинственный сумрак. Пахло сушёными травами, аптекой и немного зоопарком. На столе тускло сиял хрустальный шар, освещая две склонённые над ним фигуры.
– Не получается! Ничего не получается! – в голосе женщины звучало отчаяние. – Я такая невезучая!
Ей ответил другой женский голос, спокойный и холодноватый:
– Вербену с горечавкой к потолку вешала?
– Вешала. На люстру, – всхлипнула первая женщина. – Чуть крюк не оборвала.
– Шерсть чёрного кота в полнолуние жгла?
– Жгла-жгла, – заторопилась женщина. – Ужас как соседский Васька орал, когда я маникюрными ножницами от него клок отрезала. Можно подумать, я с него скальп снимала. С хвоста.
– А лягушачьей кровью мазала? – холодный голос стал строже.
– Мазала, – сказала женщина. – Только я лягушку поймать не сумела. Они больно шустрые. И скользкие. Я купила в магазине «Деликатесы» консервы из лягушек. Производства Франции. Это ничего, что Франции?
– Сойдёт, – милостиво одобрил холодный голос. – Во Франции в семнадцатом веке великие колдуны жили. Теперь одни лягушки остались. Ладно, применим последнее средство…
Шар вспыхнул сильнее, как будто повернули выключатель. Стало видно женщин за столом. Одна – толстая, в цветастом платье, испуганная, но не сильно, в меру. Вторая – в чёрном балахоне, длинные чёрные волосы свисают на лицо, на груди, как водится, поблёскивает амулет. Над головами женщин, завершая композицию, парил крокодил. Толстуха в цветастом платье время от времени нервно на него взглядывала. Но чучело висело смирно, уставив стеклянные глаза в неведомые африканские дали.
Пробили часы. Полная женщина вздрогнула.
– Час пробил, – сказала ведьма. – Я вызываю духа – Самаэля или Питона, кто откликнется. И он поведает, почему мужчины не обращают на тебя внимания. Но ты должна быть осторожна.
– Может, не надо Питона, я змей боюсь, – попросила клиентка.
– Питон – это великий дух Прорицания, а не животное, – скривилась ведьма. – Да не трясись так. Закрой глаза… Расслабься… ты абсолютно спокойна…
«Ага, спокойна, как же, – подумала толстуха. – Я что, каждый день с духами общаюсь? Ой, мамочки, как страшно…»
Но желание устроить личную жизнь было сильнее страха. Толстуха зажмурилась и честно попыталась расслабиться. Ну хотя бы не стучать зубами.
– О Адонай, Иеве, Зебаот, творец небес и земель, четырёх элементов и восьми духов! – мрачно начала ведьма. Левая рука замерла над шаром в судорожном жесте. Правая рука полезла в ящик стола и зашарила там в поисках чего-то.
– О Самаэль, Питон, Белиал, заклинаю вас именами истины, жизни, вечности и смерти…
Ведьма выдвинула ящик сильнее и залезла в него обеими руками, оставив в покое хрустальный шар. Но ничего не нашла.
– О Адонай, Иеве, Зебаот… внемлите мне… куда, к чёрту, он подевался?
– Кто? – не открывая глаз, спросила клиентка. – Дух?
– Сейчас найдём, никуда не денется, – растерянно сказала ведьма. – О могучий дух Прорицания, великий Питон… нету ведь в ящике-то. О могучий дух…
– Это я невезучая, – всхлипнула клиентка. – Ваш Питон на меня и смотреть не хочет. Все они, мужики, такие.
Чувствуя, что всё мероприятие идёт насмарку, ведьма заорала совсем уже потусторонним голосом:
– Явись, о великий призрак! Явись! Явись! Явись!
А в это время Стася сидела на кухне и пила чай с пирожными. Вообще-то Стася жила в квартире напротив, а сюда только чай пить ходила. Потому что раньше тут обитали Стасины друзья – семейство Лапшовых, и их бабушка всё время Стасю подкармливала, тщетно надеясь, что та потолстеет. Хитрая Стаська, конечно, специально не толстела, чтобы не лишаться дармовых пирожных. А потом случилось потрясающее событие – у Лапшовых неизвестно откуда родился маленький мальчик! По этому поводу Стася очень обиделась и долго ходила за своей мамой и намекала:
– Тётя Оля для Дашки целого мальчика родила! Вот как порядочные люди поступают. А ты для меня даже хомячка не можешь! И что ты за мать после этого?
Но Стасина мама была особа легкомысленная и рожать хомячков решительно отказывалась. И папа, кстати, её в этом поддерживал. А все Лапшовы – мама Оля, папа Миша, бабушка, Даша, Иван, новенький мальчик и пёс Кошмар – переехали в большую квартиру в этом же подъезде, но на третьем этаже. И не успела новая соседка вселиться в опустевшую квартиру № 22, как раздался стук в дверь, и на пороге возникла Стася с вежливым заявлением:
– Меня всегда здесь пирожными кормили. Пирожные есть?
– Нет, – растерянно сказала новая соседка. – Пряники есть. Позавчерашние.
– Ничего, я не гордая, – милостиво кивнула Стася и принялась за пряники. Соседка пыталась что-то возразить, но ей пришлось покориться. Потому что у Стаси была очень сильная воля. Особенно насчёт поесть.
Вообще-то Стася не особенно любила новую соседку. В основном из-за крокодила под потолком. Он ей не внушал доверия своими зубами. И, кроме того, Стася подозревала, что он не до конца мёртвый, а заколдованный. Как Спящая красавица. Вот поцелует его какая-нибудь глупая принцесса, крокодил оживёт и принцессу – ам! Даже если он потом превратится в принца, легче от этого не станет. Поэтому когда Стася заходила к соседке, она каждый раз шёпотом крокодила честно предупреждала: «Я тебя целовать не собираюсь». Чтобы он не питал напрасных надежд.
Итак, Стася ела пирожные и прислушивалась, что происходит в комнате. Слышимость была великолепная – дом-то панельный, не во всяком театре такая акустика. Стася знала, что тётя Матильда работает ведьмой и мешать ей во время работы нехорошо. Девочка и не собиралась вмешиваться, но тут тётя Матильда очень уж громко закричала: «Явись, о великий призрак!»
– Не является, – сделала вывод Стася. – Непослушный какой-то призрак попался.
– Я приказываю тебе! – выходила из себя ведьма.
– А он и в ус не дует, – прокомментировала Стася, отправляя в рот очередной эклер.
– Явись! Явись! Явись! – в голосе ведьмы звучало отчаянье. Стася пожалела Матильду и решила помочь. Она вдохнула поглубже и…
– У-у-у-у!
Леденящий вопль раздался в комнате. Клиентка затрепетала, ведьма вздрогнула.
– У-у-у-у!
– Что это? – спросила ведьма.
– Так этот… как его… которого вызывали… – объяснила толстуха ведьме. – Откликнулся, наконец. Ой, какой голосистый…
– У-у-у! – орал призрак немного нечленораздельно (мешало пирожное во рту).
– Открой нам, о Самаэль, отчего раба твоя Алевтина не привлекает сердца мужчин? – дрожащим голосом спросила ведьма.
Стася за стенкой прожевала пирожное и задумалась. Действительно, отчего? Вопрос, конечно, интересный.
– Не знаю-у-у-у! – честно ответил призрак, понимая, что врать в таком важном деле недопустимо.
– Можешь ли ты помочь несчастной? – спросила немного успокоившаяся ведьма, видя, что призрак попался неагрессивный и нападать не собирается. – Что для этого надо сделать?
Помогать Стася обожала. Она опять на минуточку задумалась и заверещала уже совсем на ультразвуке:
– Надо съесть три шоколадки зараз! У-у-у-кхе-кхе-кхе…
Это призрак подавился пирожным и замолк.
– Странный совет, – сказала клиентка. – Вы мне всё время что-то неаппетитное рекомендуете – то настой из тараканов, то лягушачью кровь, то пауков в уксусе… а этот призрак гуманный, шоколадки прописал, со всем ко мне пониманием… и даже голос у него немного детский…
– Это только кажется, что детский, – опомнилась ведьма. – Это ваше подсознание, желающее выйти замуж и иметь детей, заставляет слышать детские голоса. Всё, сеанс окончен.
– Ладно, – толстуха положила на стол две тысячные бумажки. – Это судьба, что мы познакомились. Я ни о чём таком не подозревала, вселилась в вашу бывшую квартиру… это судьба. Вы поможете мне, я верю.
– Уф, – сказала ведьма, закрывая за клиенткой дверь. – Стася, это ты выла вместо призрака? Я сначала даже испугалась, не узнала. Молодец, талантливый ребёнок.
– Хочешь, я ещё повою? – предложила польщенная Стася.
– Нет-нет, не стоит, – заторопилась Матильда. – Ты кушай, я сейчас поищу одну вещь… она в столе была, но я, видимо, её куда-то не туда сунула на прошлом сеансе.
Матильда вернулась в комнату, переоделась в халат, стянула распущенные волосы резинкой. Потом выключила из розетки хрустальный шар и раздвинула шторы. Солнце осветило в подробностях пучки сушёных трав, подвешенных к потолку напротив крокодила, батарею пузырьков и реторт, нож с чёрной рукояткой, груды толстых средневековых фолиантов, подозрительно напоминающих «Советскую энциклопедию»… Крокодил качнулся под потолком, и с него посыпалась пыль. Матильда нагнулась над столом, заглянула в ящик.
– Куда же я могла деть? – бормотала она. – Здесь же была… Где же…
Матильда отбросила пустой ящик, выдвинула следующий, потом нижний, всё больше нервничая.
– Только не надо волноваться, – говорила она сама себе, чувствуя, как внутри всё холодеет. – Никуда не денется. Сейчас я поищу и найду обязательно.
Стася доела пирожное и пошла в комнату, чтобы выяснить, не будет ли добавки. Входя в дверь, она была контужена летящим тапком.
– Во жизнь! – удивилась Стася. – Раньше тут только крокодилы летали, а теперь ещё и тапки. Тётя Матильда, что вы делаете?
Ведьма стояла на коленях перед раскрытым шкафом и всё из него выбрасывала. В воздухе мелькали тапочки, босоножки, свитеры, юбки, жакеты… Долго летать они не желали и опускались на пол, образуя причудливые композиции. С носа крокодила свисал зацепившийся лифчик.
Стася огляделась. Перевёрнутая тумбочка валялась на полу с вывихнутой дверцей, из неё вывалились все журналы мод. Пузырьки и реторты ссыпались с подоконника, и над ними клубился синий дымок – видимо, что-то пролилось. Чучело неясыти упало со шкафа и лежало в такой позе, как будто ему нужна была срочная операция по удалению аппендикса. Средневековый фолиант с рунами на обложке упал на банку с сушеными пауками и раскрылся на статье «Подъём народного хозяйства СССР в 30-х годах». Сушёные пауки пришли в ужас от подъёма народного хозяйства, забыли, что они сушёные, и разбежались. Верёвка, на которой висели пучки волшебных трав, оборвалась, травы рассыпались, покрыв пол хрустящим сеном. Стася вспомнила: у них в букваре была похожая картинка, называлась «На гумне».
«На гумне, как правило, крокодилы не висят, – отметила Стася. – Там висят эти… коровы. Если, конечно, коровы повесятся».
– Так что там насчёт пирожных? – намекнула она.
Растрёпанная Матильда измученно на неё взглянула.
– Каких пирожных? – отсутствующим тоном спросила она, переворачивая коробку с пуговицами. Пуговицы разлетелись и на фоне сена смотрелись очень декоративно – красный кружочек, синий кружочек, жёлтый кружочек…
– Да всё равно каких пирожных, я человек скромный, – сказала Стася, но хозяйка не успела ответить. Во входную дверь постучали, и вошла Стасина старшая сестра Саша.
– Стаська не у вас? – с порога спросила она и тут увидела разгром. – Ой! Стася, это ты так набазарила? Прямо Армагеддон. Или Апокалипсис. Я всегда путаю, который из них конец света.
– Чуть что – сразу Стася, – обиделась невинная Стася. – Не делала я никаких Апирамидонов.
И Стася ушла с видом объевшегося ангела. Она уже поняла, что пирожных больше не дадут, а ситуация назревает драматическая, так что лучше убраться подобру-поздорову, а то тебе же и достанется. Потому что за свои семь с половиной лет Стася чётко уяснила: в проблемах взрослых всегда оказываются виноваты дети. Причём младшие. Конкретно – Стася.
Она пошла во двор и села в песочнице, размышляя: «У тёти Матильды в комнате получилось землетрясение. Или переезд. Тоже похоже. Но переезд уже был, поэтому землетрясение. Такое нетрясучее, тихое. А может, это второй приступ переезда? Называется рецидив. Что там Сашка про пирамидон говорила? Раз пирамидон, значит, кто-то заболел. Надо выпить горячее молоко с содой…» Тут Стася запуталась и стала копать в песке ямку, чтобы поиграть в землетрясение и Апирамидон.
– Хотите, я вам помогу прибрать? – предложила Саша. Матильда, не слушая её, выпрямилась и машинально вытащила из волос пучок зверобоя.
– Пропал хрустальный шар от сглаза, не электрический, а запасной, змеиная шкура, ребро вампира… нет, ребро я вместо закладки в детектив положила… тюбик фиолетовой помады… нет, я его на той неделе потеряла… ага, змеиная шкура здесь. Кактус откушен под корень… но это ерунда. Главное, пропала коро… ах, что же делать… это кража. Он пришёл и забрал своё… о боже, деньги получены… он меня убьёт…
Тут бормотавшая Матильда заметила Сашу.
– А ты что тут делаешь? – неожиданно зло зашипела она. – Вынюхиваешь?
– Да вы что? – удивилась Саша. – Я предложила помочь, а вы… У вас что-то украли? Надо вызвать полицию.
– Какая полиция! – взвизгнула Матильда. – Только полиции мне и не хватало.
Саша подозрительно на неё посмотрела, и Матильда поспешила исправить положение:
– Понимаешь, Сашенька, я же ведьма, а это… как бы сказать… не вполне законная профессия.
– Да, в Конституции о ведьмах вряд ли сказано, – согласилась Саша, успокаиваясь. Она чуть было не заподозрила соседку в каких-то незаконных действиях, раз та полиции боится.
– Полиция может придраться, лучше…
Часы опять начали бить. Матильда вздрогнула и упала в кресло.
– Это часы, – успокаивающе сказала Саша, обмахивая соседку пучком сушёной валерьянки. – Это не выстрел и не взрыв.
– Лучше бы взрыв, – простонала Матильда и вскочила. – Мне же пора бежать на встречу! Что ты мне в нос какой-то веник тычешь? О боже, встреча через полчаса… он меня убьёт…
– Если убьёт, может, лучше с ним не встречаться? – резонно рассудила Саша.
– Слушай, детка, побудь тут до моего прихода, – попросила Матильда. – Раз была кража, значит, замок ненадежен. Я скоро вернусь.
Саша терпеть не могла, когда её называли деткой, и вообще ей не нравился тон, в котором сегодня беседовала с ней новая соседка. Но остаться из любопытства согласилась. Она даже не подумала, что это может быть опасно. А Матильда подумала. Но ей было всё равно.
Ужас сколько времени прошло с тех пор, как я писала свой дневник. Сейчас каникулы, делать нечего, вот я его и достала. Произошло много событий. Я окончила восьмой класс на одни пятёрки. Лапшовы уехали из своей квартиры, потому что у них родился мальчик. Мальчика назвали Максимка, но его все зовут Малявка. Мы ещё не проходили про относительность времени и пространства, но этот самый Малявка – живая иллюстрация к теории относительности. Относительность времени – потому что он орёт и днём, и ночью, не разбирая времени. Относительность пространства – потому что он занимает в пространстве очень мало места, чуть больше, чем кастрюля. Одновременно он занимает так много места, что Лапшовым тут же стало тесно, и они срочно переехали. Представляете, без Малявки они вшестером помещались в двухкомнатной квартире, а с Малявкой – еле-еле втиснулись в пятикомнатную! Эйнштейн был гений, кто же спорит.
Обмен квартир получился жутко сложный: одни едут туда, другие – сюда, третьи вообще в Москву, четвёртые делятся надвое, как амёбы… Это напоминало уравнение с многочленами. Но всё, наконец, утряслось, и наступил день переезда. Я до этого никогда не видела переезда и не подозревала, что это такое завлекательное событие. А ведь переезд был, как выразился папа, «щадящий» – в одном подъезде.
С утра по лестнице с восьмого этажа на третий бегали грузчики со шкафами и холодильниками на закорках. За ними бегали Стася и Даша и тоже переезжали. Стася перевезла своего плюшевого медведя туда-сюда четыре раза. Хотя она, по идее, вообще ни при чём.
Один грузчик за Стасю всё время запинался и говорил такие вещи… я даже не подозревала, что на русском языке можно так интересно выразиться. Последний раз он споткнулся о Стасю, когда нёс коробку с лапшовской посудой. В коробке так страшно зазвенело, когда грузчик на неё упал. Хотя по всем законам природы упасть должна была коробка на грузчика, она же была сверху. Но при переездах кривизна пространства делается очень кривой, и всё возможно. Грузчик встал, отряхнулся от осколков и дал Стасе конфету, чтобы она посидела десять минут спокойно, пока он переносит ящик с бабушкиным фарфоровым сервизом. Грузчик был оптимист и не понимал, что одной конфеты на десять минут Стасе не хватит. Вот если бы он ей два ведра конфет дал…
Но как бы то ни было, сервиз переехал благополучно, потому что Стася решила угостить нашу кошку Картахену и впихивала ей в зубы половину конфеты, что заняло как раз десять минут.
Зато потом по лестнице пошёл Иван Лапшов, неся в руках аквариум с рыбками. Стася, воодушевлённая конфетой, как забодала Ваньку! Аквариум, конечно, вдребезги, рыбки брызнули в разные стороны по ступенькам. Картахена обрадовалась и бросилась их ловить, чтобы утешиться после конфеты. Стася тоже бросилась их ловить. Картахена одну золотую рыбку поймала и съела. Стаська поймала вторую золотую рыбку и сгоряча тоже сунула её в рот, но Иван коршуном налетел и рыбку у Стаськи изо рта вырвал. Хорошо, что у Стаси во рту была дырка от выпавшего зуба, так что рыба через эту дыру выдернулась и почти не пострадала. А Иван сгоряча как дал этой рыбой Стаське по носу! А потом как заорал:
– Ну-ка неси сюда банку с водой! Убийца!
Стася сразу поняла, что убийца – это про неё, сбегала и принесла банку. С компотом. Иван сгрёб рыбок со ступенек в кучку и кинул в компот. Они сперва оживились, а потом как-то погрустнели.
Тогда я принесла банку с водой, потому что испугалась, что Иван сейчас Стаську задушит, как Отелло Дездемону. Иван перекидал рыбок в воду и сказал, что я настоящий друг, не то что некоторые. А Стаська компот из-под рыбок выпила и сказала, что вот такую, сладкую, уху она любит, а солёную, которую мама варит, – нет.
Потом лапшовский пёс Кошмар отвязался в новой квартире и бросился на грузчиков. Потому что думал, что они воры и уносят хозяйские вещи. Грузчик, который всё время падал на Стаську, упал для разнообразия на Кошмара и с перепугу укусил его, пока Кошмар сам грузчика не укусил. Кошмар обиделся и ушёл охранять Малявку, чтобы хоть его не украли эти кусачие грузчики. Хотя я лично думаю, что, если бы Малявку ненадолго украли, это было бы для Лапшовых большим облегчением.
В целом переезд всем очень понравился. А на следующий день в квартиру № 22 въезжал новый жилец. Я боялась, что приедут какие-нибудь алкоголики, но заявилась такая классная тётка! С первого взгляда – ничего особенного, довольно пожилая, лет сорок или около того, в общем, предпенсионного возраста, но фигура очень даже ничего, получше моей. Когда вносили её вещи, мы в глазок подглядывали, а потом уже откровенно на площадку вышли, под предлогом того, что, может, вам помочь? Потому что в квартиру № 22 внесли огромного крокодила! Настоящего! В смысле – чучело.
Папа как увидел этого крокодила, так стойку сделал, как Кошмар на охоте. Если бы Кошмар ходил на охоту. Я, говорит папа, учитель биологии, а у меня крокодила вообще нет! Мне, говорит, в мой кабинет такой крокодил зверски необходим. И пошёл с соседкой знакомиться – не сменяет ли она крокодила на одноногий папин скелет, тоже из кабинета биологии. Но тётка крокодила не отдала. Она сказала, что этот крокодил в прошлой жизни был драконом Древнего Египта и был лично знаком с царицей Хатшепсут. А она, тётка, является седьмым воплощением этой самой Хатшепсут, и ей с крокодилом расставаться никак нельзя. Иначе полный кирдык и конец света.
Папа замолчал, и я сразу поняла: он обдумывает, как выдать одноногий скелет за седьмое воплощение фараона Аменхотепа, чтоб сменять-таки его на крокодила. Стаська схватила какую-то длинную косточку и попыталась профехтовать насквозь чучело совы, стоявшее на коробке с телевизором. Тётка отняла косточку и сказала, что ей не жалко, но это – бедренная кость знаменитого трансильванского вампира, и с ней надо обращаться осторожно, может случайно наколдоваться ураган или даже насморк.
В общем, оказалось, что наша новая соседка – настоящая ведьма! Не по характеру, а по профессии. Я даже диплом видела: «Свидетельство чего-то там, выданное кем-то там» и подписано: «Магистр Ордена Колдунов и Чёрных магов Сидоров». Она по заказу гадает, привораживает женихов, наводит порчу… класс! И совсем не вредная, показала мне, как надо раскладывать карты и как смотреть в хрустальный шар, и какие травы собирать в полнолуние (только меня в полнолуние не отпустят родители).
Она меня научит всему, и я буду колдовать по-настоящему! Это раньше считалось, что колдовство – это суеверие, а сейчас говорят, что это всякие магнитные биополя. Матильда (это её так зовут) даже привидениями командует! Я сама видела: когда у неё была клиентка, Матильда вызвала лиловое привидение. Я Ивану рассказала, а он говорит, что это мошенничество и у неё, наверное, есть какое-то приспособление: нажмешь кнопку – и вылетит привидение. Ну не знаю. Я ей верю. Такое классное привидение. Сеанс гадания стоит 1000 рублей, а с привидением – 2000. Ну и правильно. Привидения нынче на дороге не валяются.
Иван выгуливал во дворе Кошмара и искал плюс. Отец всегда говорил ему: «Даже если происходит что-то плохое, в этом есть свой плюс. Надо только его найти». Вот Иван и искал.
Но это было нелегко. Например, новоиспечённый брат Максимка. Нет, он был очень мил, когда улыбался и тянулся к Ивану ручонками и даже дёргал за нос. Тогда у Ивана внутри становилось как-то тепло и весело. Но зато они не поехали летом на море, о чём Иван мечтал всю жизнь и что ему было почти обещано год назад. Где тут плюс? Из-за Максимки переехали на новую квартиру… Ну, это было неплохо, правда, при переезде разбился аквариум. И теперь драгоценные Ивановы рыбки жили в трёх трёхлитровых банках, словно какие-нибудь маринованные огурцы! У Ивана хватило совести не просить новый аквариум, потому что семья после переезда сидела без денег. Тут тоже плюсов не наблюдалось. К тому же Максимка по ночам плакал, мешал всем спать. Мама весь день ходила полусонная, налетала на мебель и даже распоряжение сбегать за картошкой выдавала на мотив «баю-баюшки-баю, не ложися на краю».
Словом, каникулы начались паршиво, и папина теория про плюс никуда не годилась.
Иван окинул взглядом двор. Кустики, скамеечки, надоевшие до омерзения. Облезлая песочница, в ней закопалась соседка Стаська, одно это самое торчит. Ну, что там обычно торчит из песочницы. Иван отвернулся – он ещё не простил Стаське рыбок. Кошмар тоже отвернулся из солидарности и принялся неодобрительно обнюхивать одуванчики. Пёс не доверял одуванчикам и всегда подозревал их в каких-то злодейских замыслах.
В мире царили тоска и скукотища.
Вдруг Кошмар отвлёкся от одуванчиков и весь напрягся.
– Ты что? Чужого кота увидел?
Или какой-нибудь долгожданный плюс?
Вместо ответа Кошмар рванул вперёд.
– Да что случилось-то? Стой! – Иван бросился за Кошмаром. Он бы ни за что не догнал пса, если бы выпустил поводок.
– Куда! – гавкнул пёс.
– Сам куда, – огрызнулся Иван. – В смысле ты куда… да подожди… стой!
Стася высунула головёнку из песочницы и увидела Кошмара, пытающегося догнать уходящую из двора тётеньку.
«Похожа на Матильду, – подумала она. – А за ней Кошмар. А за Кошмаром Иван прицепился. Какие интересные длинные догонялки получаются!»
И Стася побежала следом.
Итак, погоня! Свирепая Матильда на красном «мерседесе» с револьвером в зубах… нет, револьвера не было, и «мерседеса» тоже, но соседка летела с такой скоростью, что «мерседес» был ей и не особенно нужен.
«Что сказать? Он меня убьёт!» – думала на бегу Матильда.
«Р-гав! Р-гав!» – думал Кошмар.
«Зачем пёс гонится за соседкой? Подозрительно», – думал Иван.
– Чух-чух-чух! Ту-ту-у-у! – не думала, а вслух тарахтела Стася. Наверное, она играла в догонялки на паровозе.
В общем, на скуку уже никто не жаловался.
Матильда перебежала дорогу перед носом мчащегося самосвала. Кошмар врезался в самосвал и забодал его с такой силой, что бедный самосвал уполз в кювет и лёг там, тихо поскуливая. Иван сказал:
– Ой!
Стася сказала:
– Чух-чух! Поезд сошёл с рельсов!
Матильда, лавируя между прохожими, на хорошей скорости свернула в переулок, чуть не задев дверь магазина «Восточные сладости». Кошмар сбил с ног тётеньку с тортом, выходившую из магазина. Иван поднял тётеньку, вытащил из-под неё торт и сказал, что это снимается кино и она сама виновата, что влезла в кадр. И не надо звать полицию, потому что вся полиция на стороне Ивана – знаменитого внештатного сыщика. А Стася вообще дочь полковника полиции и двоюродная внучка президента России. И вообще в этом сезоне торты модны плоские и расплющенные.
– И без розочек, – добавила Стася, слизнув под шумок с торта две розочки и мармеладную клубничку.
Пока разбирались с тортом, Матильда далеко оторвалась от погони.
– Срежем угол! – решил Иван, и вся компания начала форсировать забор. Кошмар этого забора вообще не заметил. Иван с трудом, но перелез. Стася остановилась перед забором в недоумении, и вид у неё был, как у графа Монте-Кристо в замке Иф.
– Мы тебя не ждём! – крикнул Иван в щель между досками. – Она уходит всё дальше! Иди домой!
Стася завизжала от возмущения. Забор завибрировал и упал. На Ивана. Стася спокойно прошла по упавшему забору и Ивану. И погоня возобновилась, потому что Иван, конечно, не собирался весь день лежать под забором.
Двор, улица. Опять двор. Опять улица. Толстый дядя с мягким животом, в который Стася с разбега уткнулась носом. Ещё один дядя, но худой и твёрдый. Возможно, на нём был надет бронежилет. Специально против бодающихся Стасек. Столб. Очень твёрдый и с занозами. Большой тополь. Маленький тополь. Ещё какое-то неопознанное дерево. Привидения. Ой! Это не привидения! Это развешанное бельё! Ну, сами виноваты, нечего где попало развешивать.
Стасю, заблудившуюся в пододеяльнике, Иван нашёл только благодаря отличному нюху Кошмара. Хотя такой был шанс отвязаться от прилипшей девчонки…
Опять улица. Матильда шла уже медленнее – устала. Двор. Киоск с газетами. Около него Кошмар ненадолго остановился. Это была совершенно незнакомая территория, и Кошмар должен был оставить метку: «Здесь был я». Чтоб окрестные собаки всё поняли и не воображали.
А Стася тем временем обнаружила совершенно замечательный шланг для полива газонов. Он тянулся куда-то в бесконечность и где-то там, в бесконечности, что-то поливал. Это Стасю не устроило. Ей нужно было, чтобы поливалось здесь, а не там. Стася вытащила из чёлки заколку и начала ковырять чёрную кишку шланга. Немножко поцарапала, но не сильно. Приколка тупая попалась. Тогда Стася укусила шланг и немного его пожевала. Тоже без толку – шланг попался слишком резиновый и невкусный.
– Иван, дай ножик, – попросила Стася.
Иван, следящий за Кошмаром, машинально протянул девочке перочинный нож. Стася с размаху, как убийца в бразильском сериале, вонзила нож в резину. Брызнула струя воды.
– Вот так хорошо, – одобрила Стася, возвращая нож. – Фонтан. Очень красиво и полезно.
Кошмар, наконец, закончил решать свои территориальные проблемы и побежал дальше. Иван со Стаськой – за ним. Они миновали двор незнакомой школы, пролезли сквозь кусты шиповника, перешли тихую улицу, не обидев ни одной машины… Погоня явно выдыхалась. Вот и сквер.
– Всё, – облегчённо сказал Иван. – Видишь, Матильда подошла к какому-то типу… Кошмар, лежать! Лежать, а не бежать, ты понял? А мы тихонько прячемся под скамейкой и слушаем. Здесь у них явка. Стася, кто тебя вообще звал сюда? Если чихнёшь, завоешь или хрюкнешь, убью.
– Хорошо, – согласилась покладистая Стася. – И тебя посадят в тюрьму и отрубят голову.
– Вот и договорились.
– Ты опоздала на пять минут, – сказал коротко стриженный мужчина спокойным, даже равнодушным голосом. Он стоял в тени дерева, не решаясь сесть на скамейку. Очевидно, боялся испортить шикарный чёрный кожаный костюм.
Матильда махнула рукой и плюхнулась на сиденье.
– Что-то я не понял, – «чёрный» наклонил голову и презрительно сжал губы.
Матильда показала ему на место рядом, и тот брезгливо присел.
– Вальдемар… – тяжело дыша, сказала колдунья. – Извини. Непредвиденные обстоятельства. Я не принесла коробку. У меня по гороскопу неблагоприятный де…
– Мо-отя, – почти ласково протянул Вальдемар и бережно, двумя тонкими пальцами, повернул к себе лицо собеседницы. – Мы так не договаривались.
– Коробки нету! Её выкрали, – Матильда хрустнула суставами унизанных перстнями пальцев.
– А ты в этом уверена? Ты уверена, что нечаянно не забыла, где она у тебя спрятана? Ведь с такими шутками и все последующие немногочисленные дни твоей жизни могут быть очень, очень неблагоприятными, – всё так же ласково спросил Вальдемар.
– Не забыла, чёрт возьми! И если это сделал ты, то хватит шуток! – взорвалась Матильда. – С этим не играют! Хочешь расторгнуть сделку, так и скажи.
– Что? – прошипел Вальдемар настолько зловеще, что Стасе даже показалось, как блеснула и завилась кольцами его чёрная кожа. Но и Матильда тоже умела неплохо шипеть.
Странные взрослые некоторое время тихо шипели друг на друга. Иван и Стася не разобрали ни слова. Затем Вальдемар довольно громко выругался и добавил:
– Чтобы завтра утром привидение было у меня. Нет, лучше я сам зайду к тебе. И если ты меня решишь кинуть, я резко забуду, что мы знакомы с детства, и пусть с тобой разбираются ребята.
Матильда сверкнула глазами и сцепила пальцы.
– Мы оба в деле, – Вальдемар встал. – И мне нужен призрак. И ты мне его принесёшь на тарелочке с голубой каёмочкой. Я из-за тебя не буду рисковать.
Он зашептал грозно, но не очень разборчиво для сидящих под скамейкой:
– В этом деле повязано не только твоё вознаграждение, на которое ты купила эту квартиру. Сотни тысяч, миллионы долларов. Сотни, тысячи людей. Тысячи судеб дряхлых старушенций в наших руках. Пока тысячи. А будут миллионы. Ты представить себе не можешь, сколько на свете старушек, у которых есть квартиры. И если в этой квартире поселится призрак, то только я смогу избавить бабулек от этого нежеланного гостя. А миллион спасенных старушек – это миллион завещаний. И если ты мне сорвёшь мои радужные планы, то завтра станешь трупом.
Вальдемар наклонился к самому лицу пришибленной Матильды и прошипел что-то ещё. А затем резко развернулся и скрылся в кустах. Через минуту послышался шум мотора.
Матильда, покачиваясь, поднялась со скамейки и побрела домой. Медленно, словно внезапно заболела.
Иван со Стасей тоже не торопились – после сплющенного пребывания под скамейкой надо было расправиться. Правда, Кошмар всё порывался догнать соседку, но Иван так свирепо сказал ему: «Рядом!», что пёс покорился. Хозяин всё-таки главнее, чем соседка. Хотя Кошмара и соседку связывала такая тайна… уй-уй-уй, какая тайна!
– Я есть хочу, – сказала Стася. – А ещё мама мне не разрешает долго под скамейками валяться, – вспомнила она.
– Надо же, а я забыл маму спросить… – пробормотал Иван. Думал он совсем не об этом.
– И подслушивать тоже нехорошо, – убедительно сказала Стася. – Но бандитов – можно. Мне кажется, что тётя Матильда попала в плохую компанию. Надо ей про это сказать.
– Стоп. – Иван взял Стаську за плечи. – Запомни: никому ничего не говорить. Понятно? Вообще забудь, что ты здесь была.
– Это невозможно забыть, – чистосердечно сказала Стася.
– Что «это»? – решил проверить Иван. – Ты хоть что-нибудь поняла?
– Меня хотят продать, – вздохнула девочка, сочувствуя не столько своей горемычной судьбе, сколько несообразительности Ивана. – Я у тети Матильды сегодня привидением работала. А этот дядька сказал: «Завтра я тебя с твоим призраком навещу». И ещё: «Не вздумай хитрить, привидение ты мне отдашь, иначе сама станешь покойником».
– Кем? – сморщился Иван.
– Куда? – подал голос Кошмар.
– Не куда, а покойником станешь, – Стася уже начала терять терпение.
– Кем работала? – уточнил вопрос Иван.
– Вань, ты в какой класс перешёл? – беспардонно спросила Стаська. – Ты что, никак не поймёшь, что я работала привидением?
– С моторчиком? – уничтожающим взглядом Иван пронзил Стасю насквозь. Впрочем, она была несколько прозрачная по своей комплекции, и пронзить её большого труда не составляло.
– Сам ты с моторчиком. Это Карлсон был с моторчиком. Я же тебе русским языком говорю: я работала привидением. Или Сигизмундом, или Удавом… Я плохо запомнила. Ну кто же дух Карлсона вызывает, сам подумай! Ещё бы про Колобка вспомнил. Тётя Матильда сказала: «Великий призрак, появись!», я и появилась.
Иван покрутил пальцем у виска и потянул Кошмара за ошейник. Пёс молча встал. Всё ещё слегка сплющенная, взволнованная процессия двинулась домой.
– Придумает тоже, «Карлсон, появись!» – не переставала издеваться Стаська. – Ещё бы сказал: «Хрюша и Степашка! Я вызываю вас из потустороннего мира…»
Иван молчал. Он не торопился дальше расспрашивать своего нечаянного партнёра по приключению. Информации к размышлению было более чем достаточно.
«Матильда обманывает клиентов. Вместо настоящих духов подсовывает им Стаську, – выстраивал версию юный сыщик. – Этот Вальдемар, наверное, просто Володя. Скорее всего, больной. Требует с неё привидение. Или он охотник за привидениями? Или обманутый клиент? Нет, не клеится… А если, например, они так называют глупых девочек, которых Матильда уговаривает поиграть в привидения. Уже теплее… Она крадёт детей, перепродаёт их Вальдемару… А зачем вообще крадут детей?»
– Стаська, а зачем ты им нужна? – поинтересовался Иван.
Штатное привидение вздохнуло:
– Я знаешь какая талантливая! Я всем нужна. Без меня никак.
Такое заявление Ивану мало чем помогло, и он продолжил размышлять: «Например, ребёнок талантливый… Нет, не могу придумать, зачем он нужен, такой талантливый ребёнок. Какому-нибудь мафиози на тромбоне играть? Представляю Стаську с тромбоном. Если ребёнок худой, а Стася чрезвычайно тощая, то, пожалуй, он может пролезть в форточку. Ага, для краж… Если у ребёнка богатые родители, то могут потребовать выкуп… Какой с Сергеевых выкуп, была у них одна дорогая рыба, так я её того… – вспомнил Иван. – Если ребёнок…»
– Стаська, а ты здоровая? – опять поинтересовался Иван.
– Я??? – чрезвычайно удивилась девочка. – Ну вообще-то да… Но у меня ангина была. И ветрянка. И грипп два раза. И даже синяк. Такой синий, аж жёлтенький.
– Сотрясение мозга у тебя не было? – ехидно спросил Иван.
– Было! – вспомнила Стася. – И вывих шейных позвонков. Меня папа из кроватки неудачно достал. Но теперь я здоровая.
– Значит, можешь быть спокойна. Твои напрочь больные внутренние органы Вальдемару ни к чему, – покачал головой Иван. Более-менее подходящей оказалась только версия с проникновением в форточку.
– Хоть оглядеться, что ли, куда это нас занесло в пылу погони. – И Иван завертел головой, озирая незнакомые окрестности. – С чего это Кошмар припустил за Матильдой, ума не приложу.
– Надо было крикнуть ему «тпру», – посоветовала Стася. – Или «эскейп», если он по-компьютерному лучше понимает, чем по-лошадиному. Ваня, по-моему, это чужая школа.
– Да, – согласился Иван. – Школьный двор. Наверное, в июне ремонт начали, как всегда в каникулы. Вот батареи старые выкинули.
Действительно, по всему двору валялись голубые батареи центрального отопления. И одна – розовая.
– Это батареи подняли восстание и сбежали из школы, – объяснила Стася. – А свирепые учителя их победили. И теперь неубранные голубые трупы батарей разбросаны на поле битвы…
– Ну ты даёшь… А почему все батареи голубые, а одна розовая? – спросил Иван.
– Наверное, все мальчики, а одна – девочка, – сразу вникла Стася. – Женщины редко участвуют в восстаниях. Обычно этим развлекаются мужчины.
– Потому что мужчины храбрые, – сказал Иван.
– Нет, потому что у женщин и так дел много. Некогда им восстания устраивать. Надо суп варить и всякую уборку делать.
Иван озадаченно оглядел «повстанцев».
– А одна розовая почему суп не варит? – спросил он, чувствуя, как ум за разум заходит. Это со многими бывало при разговоре со Стасей.
– Может, она одинокая, – вздохнула Стася. – Незамужняя, бездетная. Суп не варит, одним мороженым питается.
– Да ну тебя, Стаська, совсем запутала. Идём побыстрее.
– Я не могу побыстрее. У меня ноги маленькие, – объяснила Стася. – Давай посидим на скамеечке. Смотри, Матильда тоже замедлилась.
Действительно, Матильда остановилась перед огромной лужей, перекрывшей дорогу. Когда она шла на встречу с Вальдемаром, лужи тут не было. А теперь… Она же не знала, что Стася храбро зарезала шланг, из которого вытекло целое море. Газетный киоск возвышался над лужей, как скалы Норвегии. Но Матильда была в туфлях на высоченной платформе. И она перешла лужу почти без проблем. А Иван и Стася были в сандаликах.
– Подожди, сейчас я налажу переправу, – сказал Иван и поставил Стаську на поребрик, ограничивающий газон. – Стой тут, а то вода прибывает. Ничего. Я видел за газетным киоском доски…
Иван зашёл за киоск. Действительно, к нему были прислонены ящик из-под фруктов и гнилая доска. Если сначала встать на ящик, положить в лужу доску, потом перейти на эту доску, передвинуть ящик…
Отчаянный рёв прервал Ивановы размышления. Он уронил доску и бросился назад.
Стася стояла посреди лужи и ревела. Грязная вода стекала с неё множеством ручейков. Мордочка была абсолютно негритянская от налипшей грязи. Косички из блондинистых стали брюнетистыми, и с каждой стекало по дополнительному ручейку.
– Ты чего? – задал Иван глупый вопрос.
– Я упала-а-а-а!
– Ой, ну иди скорее сюда, на сушу!
– Я прилипла-а-а-а!
Иван плюнул и пошёл вброд. Он выволок Стаську на сухое место и отжал косички.
– И ничего не прилипла, – сказал он. – Просто у тебя шок с перепугу. Слушай, тут же низко. Как же ты так умудрилась упасть, что намокла и спереди, и сзади, и с боков, и даже голова у тебя мокрая?
– А я, пока летела с поребрика, в воздухе перекувыркивала-а-а-а-ась! – объяснила Стася. – Ой, как мокро! Давай я всю эту гадость сниму и пойду домой голая-а-а-а!
Иван представил, как он идёт по городу с голой Стаськой, и побледнел.
– Нет, – сказал он. – Терпи. Сейчас я тебя чем-нибудь промакну.
Он опять пошёл к киоску и спросил:
– У вас нет каких-нибудь совсем неинтересных газет? Которые никто не покупает.
– У нас все интересные, – удивилась продавщица. – А зачем тебе неинтересные газеты?
– Потому что у меня с собой нет денег, а мне нужно срочно высушить одного утонувшего ребёнка, – объяснил Иван. – Его можно и неинтересными газетами промакивать.
Продавщица высунула голову из окошечка, увидела Стаську, ойкнула и выдала Ивану пачку вчерашних газет. Иван обтёр девочку и размазал по ней грязь.
– Ещё в майке и трусах много грязи накопилось, – сообщила Стася.
– Можно подумать, ты её туда специально запихивала, – хмыкнул Иван. – Нет уж, эту грязь ты сама дома отмоешь. Вот навязалась на мою голову! Сидела бы в песочнице, лепила куличики…
Кошмар, смирно сидевший поодаль, подошёл и гавкнул.
– О! – обрадовался Иван. – Как я сразу не сообразил! Вытрись о Кошмара!
Стася обтёрла о мягкую и тёплую, как банное полотенце, собачью спину руки и мордашку и почувствовала, что ей полегчало.
– Только холодно, – сказала она.
– Я бы тебе отдал свой пиджак, да у меня его нету, – пожал плечами Иван. – Шорты да футболка. Лучше я тебя оставшимися газетами оберну.
Он замотал девочку бумагой, использовав для крепежа Стасины приколки и свой рыболовный крючок, невесть как завалявшийся в кармане шорт.
– Нормально, – одобрила Стася. – Такая широкая шуршащая юбка, как у принцессы. Кринолин называется. И боа из соболей…
И она изысканным жестом поправила «Уральский рабочий», сползающий с плеч.
– Всё-таки пресса – великая вещь! – сказал Иван. – Ладно, теперь домой. Только я тебя прошу, Стася, когда пойдём по тому двору, мимо белья, не вздумай в него вляпаться. Пододеяльник и так пострадал.
И они пошли, прячась за кустики от редких прохожих. Про Матильду за всеми этими событиями ребята забыли, и даже удивились, догнав её почти перед самым домом. Вконец обессиленная, она сидела на скамейке в соседнем дворе и тихо бормотала что-то себе под нос. Кошмар оживился. Иван тоже.
– Сидеть! – шёпотом приказал Иван псу. Пёс сел. Стася тоже.
– Да не ты, – поморщился Иван. – Наказание с этими девчонками. Давай подкрадёмся и подслушаем, что она говорит. Здесь какая-то тайна.
– Она тихо говорит, не расслышим, – возразила Стася, которая замёрзла в мокром и хотела домой.
– А мы опять залезем под скамейку, нам не привыкать, – сказал Иван, почему-то не подумав о том, что теперь мог бы с чистой совестью отправить Стаську домой одну. – Она не в себе, ничего не услышит. Или за спинкой скамейки устроимся… только не шурши газетой.
Ребята проползли по траве и примостились за скамейкой. Матильда действительно ничего не замечала. Её поза выражала полнейшее отчаяние.
– Вот и всё, – повторяла она безнадёжно. – Вот и всё. Вот и всё. Вот и всё.
– Не очень-то интересная информация, – зашептала Стася. – Не стоило и подслушивать. По-моему, я лежу на лягушке.
– Да хоть на бегемоте, только заткнись, – зашипел Иван.
Стася замолчала, пытаясь представить себя лежащей на бегемоте. Иван прислушался снова.
– Вот и всё, – повторила соседка.
– Она зависла, – сказала Стася. – Надо перезагрузить.
– Я тебя всё-таки убью, – вздохнул Иван. – Помолчать пять минут не можешь?
– Нет! – честно сказала Стася.
Матильда очнулась и завертела головой.
– Нет? – удивлённо повторила она. – Я слышала какой-то потусторонний голос, он вещал прямо из-под земли. Нет! Не всё ещё потеряно! Я буду бороться! Я найду …
Не договорив, она вскочила со скамейки и быстро пошла домой.
– Опять я – потусторонний голос, – сказала довольная Стася. – Может, повыть ей вдогонку?
– Я тебе повою! – заорал окончательно выведенный из себя Иван.
– Ты мне повоешь, я тебе повою, – мечтательно сказала Стася. – Называется диалог. Саша говорила что-то умное про «роскошь человеческого общения». Начинаем общаться.
И Стася завыла: «У-у-у-у-у!» Кошмар с воодушевлением подтянул. «Плохая примета, – подумал Иван. – Вой собаки – к смерти. А к чему, интересно, вой Стаськи?»
Мне последнее время снятся какие-то дурацкие сны. Даже сама Матильда не может их убедительно растолковать. Хотя у неё куча сонников, и один – на древнехалдейском языке. (Интересно, а современно-халдейский язык существует?) Вот недавно мне снилось, что наша кошка Картахена родила трёх котят. Один чёрненький, второй беленький, а третий вообще крокодильчик. Матильда сказала, что видеть кошку – к встрече с врагом. Значит, один большой враг приведёт ко мне одного явного маленького врага, одного тайного маленького врага и одного вообще крокодила. Потому что к чему снится крокодил, Матильда не знает. Она говорит, что порядочные люди крокодилов во сне не видят, поэтому в соннике их нет. Я, очевидно, непорядочная.
А вчера я видела ещё более странный сон. Как будто всем ученикам нашего класса задали написать по диссертации. Причём не простой, а жидкой. Ну, все написали и поехали в Москву защищать эти диссертации. Стоим мы на перроне, ждём поезд. Все мои одноклассники, как путёвые, слили свои жидкие диссертации в термосы. А я, как дура, принесла её в блюдечке! И вот стою я с блюдечком и паникую: моя же диссертация разольётся по дороге в Москву!
Ну разве нормальному человеку такое приснится?
Матильда сказала, что «диссертации» в соннике нет, тем более жидкой. Если расценить жидкую диссертацию как воду, то видеть во сне чистую воду – к благополучию. Она спросила: «Диссертация была чистая?» «Ну да, – говорю, – только с синенькими и красненькими крапинками». «А если «диссертацию» расценить как «письмо», – говорит Матильда, – то это к неожиданности». В общем, «благополучное неожиданное известие».
И что же из этого вышло? Никакого благополучного неожиданного известия, за исключением того, что Стаська упала в лужу. Но это не очень неожиданно, потому что она всё время куда-нибудь неожиданно падает. Потом она два раза чихнула – это к сглазу. А потом споткнулась, поднимаясь по лестнице. Это к свадьбе. Потом она села есть и свалила сразу ложку, чашку, нож и солонку. Ложка – к приходу дамы, нож – к приходу мужика, солонка – к ссоре в семье, а чашка – к глубокому разочарованию. Пока подтвердилось только глубокое разочарование, потому что Стаську нашлёпали и она глубоко разочаровалась в жизни. А насчёт рассыпавшейся соли папа сказал, что эту примету знает, но подчиняться ей не намерен. Пусть если кто-то хочет, то ссорится. Но никто не захотел. Так что ничего я не понимаю в приметах и снах.
Дашенька увлечённо копалась в своих игрушках. После переезда коробка с игрушками значительно пополнилась. С удивлением малышка обнаружила мешочек с вермишелью, бабушкину скалку, дохлую гуппи старшего брата Ивана и мокрые ползунки младшего брата Максимки.
– Вы что, сбежали? – поинтересовалась Дашенька у ползунков и понесла их в ванную. Ползунки виновато поникли. Их план – миновать старательную бабушкину стирку с кипячением – с треском провалился.
Дорога до ванной была долгой. Новая квартира состояла из пяти огромных по сравнению с Дашей комнат. Назывались они так: во-первых, зал – общая большая комната с телевизором и обеденным столом. Вообще-то, некоторые называют такие комнаты гостиными, но гости у Лапшовых обычно собирались на кухне, а в зале под столом спал Кошмар. А иногда и Даша. Во-вторых, бабушкина каморка, единственная, где уже был наведён образцовый порядок. В-третьих, спальня. Там спали мама, папа и Максимка. А когда страшный сон или холодно, то и Дашенька. В-четвёртых, Ивановы семь квадратных метров, на которых, кроме Ивана, размещались три трёхлитровые банки с рыбками, террариум с черепахой, коллекция ракушек и пять горшков с остатками кактусов (Кошмаровых зубов дело). Это всё называлось джунгли. В-пятых, светёлка – это бабушка так окрестила Дарёнкину комнатку с окном на юг. Ещё можно упомянуть лоджию, завешенную ползунками, заставленную банками с заготовками, заваленную разным хламом, который, как уверяла бабушка, обязательно пригодится в какой-нибудь жутко неблагоприятный год. Конечно, была и просторная ванная. И туалет. И кухня. И две кладовки, которые Даша с Кошмаром ещё не успели тщательно обследовать, потому что в них не было электричества, а в фонарике села батарейка. И коридор, по которому шествовала хозяйственная Даша, волоча взятые в плен ползунки.
По пути Дашенька заглянула в спальню, чтобы посмотреть на Максимку и послушать колыбельную. Дарёнка всегда узнавала из маминых песен что-нибудь новое.
– Баю-баю, спит малыш, а ты, Дашенька, не спишь.
Пообедать надо нам, я тебе котлетку дам.
Нужно Ванечку позвать,
Он у нас ушёл гулять
Во дворе с Кошмариком.
Спи, Малявка маленький…
– Ага, – Даша поняла мамино распоряжение и отправилась звать Ивана с Кошмаром.
Вообще-то трёхлетнюю малышку одну во двор не отпускали. И она должна была просто передать мамину песню бабушке. Но бабушка на глаза Дашеньке не попалась, и девочка решила действовать самостоятельно, по возможности не нарушая запрета.
– Ваня! Кошмар-р! – крикнула Дашенька, с усилием открыв входную дверь их новой квартиры.
Никто не откликнулся.
Дашенька вышла на площадку. «На улицу мне нельзя. Но к Стасе можно. Стася же не на улице живёт», – примерно так подумала Дарёнка, направляясь на восьмой этаж.
Сергеевых дома не было. Зато на Дашин стук выглянула из квартиры напротив Саша.
– Ты тоже переехала? – спросила её удивлённая Дашенька. – А то я стучу, стучу…
– Нет, я тут помогаю прибраться, – объяснила Саша.
– Мне помогаешь? – обрадовалась Даша, нырнув мимо Саши в свою бывшую квартиру. Малышка пока не привыкла, что она здесь больше не живёт.
– Я тоже хочу мне помогать, – сообщила Дарёнка, рассматривая крокодила.
– Он летать учится? – спросила она у Саши. – Или слезть не может?
Чучело её не пугало. Даша вообще не знала, что кого-то нужно бояться. Бабушка следила, чтобы внучка не смотрела современные агрессивные мультфильмы и чтобы Иван не рассказывал страшных сказок. А игрушки у Даши все были добрые. Не считая свиньи-копилки: она денежки назад не отдавала.
Пока Саша пыталась оформить своё мнение о крокодиле, бывшая хозяйка с энтузиазмом накинулась на пыльную тумбочку, полируя её Максимкиными ползунками.
– А тебя дома не потеряют? – спросила Саша.
– Не-а, – уверенно покачала головой Дашенька.
– А мама знает, где ты? – не отставала Саша, ведь она была серьёзная и ответственная девушка.
– Не-а, – чистосердечно ответила малышка.
Саша вздохнула и пошла звонить Дашиной маме.
Дарёнка, закончив хозяйственные мероприятия на тумбочке, слегка повозила ползунками по полу и, с чувством выполненного долга, опять отправилась посмотреть на крокодила.
– Держись крепче, – попросила она пыльного зверя. – А то ветер подует, и ты упадёшь.
Крокодил молчал, но смотрел понимающими глазами.
Диалог длился недолго. Через минуту в квартиру влетела слегка перепуганная Дашина мама и поволокла дочку домой.
– Дашенька, мы теперь здесь не живём. Мы теперь на третьем этаже живём, – втолковывала мама. – А эта квартира теперь чужая. Ходить сюда нельзя. Здесь чужие люди живут.
– Не-а, – насупившись, ответила Даша.
– Ну как это не-а? – сердито спросила мама.
– Там не люди чужие живут. Там крокодил живёт. И феечка.
– Ну хорошо. Чужой крокодил. А Саша – не феечка. Это же Стасина старшая сестра.
– Не-а, – ответила упрямая Дашка, выходя из лифта. – Саша не сестра, Саша – ябеда. А я ползунки поймала, – вдруг вспомнила она. – Только они опять убежали.
– Главное, ты, пожалуйста, никуда одна не бегай, – вздохнула мама, не удивившись этому обстоятельству. Дашенька была лучшей Стасиной подружкой. Да, той самой Стаси Сергеевой, известной фантазёрки. Игры, которые придумывала Стася, уже не удивляли жителей дома № 148. И мама как должное воспринимала побег ползунков, бешенство пиджаков, бриллианты в брюхе рыбы и бомбы из кукольного супчика.
Ивана и Кошмара всё ещё не было. Максимка спал с недовольным выражением на мордашке: вот он не хотел спать, а его силой укачали, но сейчас он проснётся и всем задаст. Мама, Даша и бабушка мирно пообедали, дружно помыли посуду. Потом мама повалилась в кресло, чтобы подремать несколько минут.
Бабушка и Даша пошли погулять и поискать Ивана с собакой.
Они обошли вокруг дома. Посмотрели в соседнем дворе. На всякий случай Даша порылась в песочнице и заглянула под качели. Верный пёс пропал. Соскучившаяся по Кошмару Даша уже приготовилась зареветь, как бабушка показала ей в сторону парка.
– Вон он, твой ненаглядный Кошмар, да и Ваня со Стасей в придачу, – сказала бабушка и вгляделась в странников. – О господи, в каком они виде! Грязные, мокрые… почему Стася вся в каких-то клочках? Вы что, купались?
– Нет, за Кошмаром бегали. Он за кошкой помчался, мы за ним. Еле поймали, – соврал Иван, за что получил полный негодования сердитый Стасин взгляд. Стася не любила, когда врут. Можно ведь было честно сказать, что они преследовали преступницу. И что теперь её, Стаську, украдут и продадут в рабство. Работать привидением. Но ничего этого обиженная Стася рассказывать не стала.
– А я кушать хочу, – только и сказала она бабушке, пройдя в подъезд, и крикнула Даше: – Приходи вечером, интересное расскажу.
Бабушка велела Ивану с Дашей и Кошмаром подниматься в квартиру.
– А я до магазина добегу, – сказала она, оглядев грязную спину собаки. – Кошмару нужно шампунь купить. Старый Даша весь уже использовала. Кукол купала.
Бабушка ушла. Даша не хотела подниматься домой. Она обнимала Кошмара, целовала его и трепала за уши, как после долгой разлуки. Иван уже собрался тащить сестру под мышкой, но, увидев, кто вышел из подъезда, замер.
К песочнице шла Матильда. Выражение лица не предвещало ничего хорошего. Хотелось убежать. Кошмар сделал стойку, как самая породистая охотничья собака, хотя его никто этому и не учил.
– Даша, детка… – тётя Мотя присела на корточки перед Дарёнкой. – скажи мне, дорогая, ты сегодня была у меня? Ты была в той квартире, где вы раньше жили?
– Эй, что вы к ребёнку пристаёте? – Иван взял сестрёнку за руку.
– Мне Саша перед уходом домой сказала, что Даша сегодня заходила ко мне в квартиру, – нервно объяснила Матильда Ивану. – И я просто хочу узнать, не приносила ли она мне вот это?
Тётя Мотя вытащила из кармана ползунки и вытряхнула из них гладкий стеклянный шарик.
– Солнышко, малышка, скажи тёте, откуда у тебя шарик? – чуть дыша, допытывалась Матильда.
Дашенька оторвалась от Кошмара и ответила, как всегда, честно:
– Мне фея дала. Она мне подарки всегда даёт. А штанишки тоже наши. Но это не феены. Это Максимкины. Отдайте, а то я Ване расскажу.
– Хорошо, – размеренно, пытаясь держать себя в руках, сказала Матильда, протягивая малышке ползунки. – Что Максимкины – это хорошо. А вот скажи мне, детка, эта фея, которая тебе шарик дала, она какая? Кто она?
– Фея как фея, – замялась Дашенька, не зная, как описать этой странной тёте фею. Взрослая такая, а фей, что ли, никогда не видела.
И она принялась примерять ползунки Кошмару на уши.
Матильда пожала плечами.
– Вдруг твоя фея не такая, как та, которую я видела, – попробовав улыбнуться, сказала колдунья. – Вот я и спрашиваю. Скажи, как она была одета.
– В костюм, – не задумываясь ответила Дашенька. – Синенький.
– Хорошо, – кивнула Матильда.
– Ещё она такая с палочкой. Все феи летают с волшебной палочкой. Ещё у неё очки. Ещё борода… – разошлась Даша, глядя куда-то мимо Матильды. Иван тоже не отрываясь смотрел на низенького пожилого мужчину в очках и синем костюме, с палочкой и бородой, который стоял за спиной Матильды, шагах в десяти, и в упор смотрел на колдунью.
Матильда, почувствовав настойчивый взгляд, обернулась. Ноздри её расширились, глаза сощурились, и она буквально подскочила к мужчине, словно намереваясь вцепиться в горло. Но старичок оказался проворней. Он отпрыгнул в сторону и, не теряя времени, побежал… Матильда следом.
Молчавший всё время Кошмар радостно подпрыгнул и, совсем по-щенячьи взвизгнув, рванул за ними. На шее у него висели ползунки, на хвосте – Дарья, а на поводке болтался Иван.
– Опять?! – прокричал Иван, даже не пытаясь удержать огромного и сильного пса.
– Стой! – водитель самосвала, увидев несущуюся на него знакомую компанию, выскочил из кабины и растопырил руки, будто мог этим кого-то остановить.
– Только что дырку запаял!!! Только что из кювета выехал! – орал он, в последний момент нырнув за колесо. Кошмар легко протаранил самосвал. Хихикая, Дашенька проскочила в пролом. Она любила играть в салочки. Иван попытался приделать железную заплату на место, но новая дыра оказалась гораздо больше утренней, и заплата не приделывалась.
Пожилой мужчина, а за ним Матильда бежали по знакомому маршруту. Правда, эта погоня была не такой стремительной, как первая. Шустрее всех мчался мужчина в синем костюме.
– Ещё бы, – пробормотал по этому поводу Иван. – Он первый раз бежит.
Матильда устала и время от времени останавливалась, приваливалась к какому-нибудь фонарному столбу, тяжело дышала, а потом опять устремлялась вперёд.
Кошмар разрывался между желанием догнать Матильду и страхом потерять из виду Дашеньку.
Возле магазина «Восточные сладости» обезумевший пёс попытался закинуть Дарёнку к себе на спину. Но девочка увернулась и как загипнотизированная прилипла к витрине, а на Кошмаре верхом оказалась совершенно чужая тётенька.
– Кошмар, фу! – закричал Иван. Кошмар и сам понял, что фу, поморщился, сбросил визжащую тётеньку на такую же перепуганную бабушку с тортиком в руках.
– Только не это! – взмолился Иван, поняв по выражению лица бабушки, что номер с модой на плоские тортики не пройдёт.
Оторвав Дашеньку от витрины, Кошмар и Иван рванули дальше. Позади ещё долго раздавались возмущённые женские голоса. Но Ивану было не до этого.
– Забор! – закричал он, удивившись, как быстро его поставили на место после предыдущей погони. Надо сказать, что подобная поспешность коммунальных служб, нетипичная для нашего города, удивила и авторов. Мы долго думали, чем объяснить эту расторопность, и наконец выяснили: в это лето город готовился к приёму олимпийского огня, и один из маршрутов, на который были выделены немалые средства, даже назывался «Олимпийский огонь – вдоль заборов Екатеринбурга».
Кошмар, взяв в зубы Дашеньку, перемахнул через зелёный забор. С грузом прыгать было тяжелее, пёс зацепил лапой забор и умудрился посадить занозу, но сгоряча не заметил.
Иван, вздохнув, полез наверх. Он слышал, как на той стороне Дарёнка убеждала Кошмара подождать Ванечку, который не умеет так высоко летать.
Кошмар не мог ждать, когда Иван научится летать. Он просто боднул хлипкое сооружение. Доски упали, но Ванечки за ними не оказалось.
– Улетел? – удивилась Дашенька и посильнее вцепилась в Кошмара, заметив слабое копошение под завалами зелёного штакетника.
Шатаясь, Иван поднялся на ноги. Эта картина походила на сцену из традиционного американского боевика, когда все зрители уже думают, что всё погибло, но вот из-под обломков, из дыма, из огня появляется живой и почти невредимый герой, и приключения продолжаются.
Двор. Улица. Опять двор. Большой тополь. Маленький тополь. Рыжая тётенька пришла снять белье, поставила таз на траву и озабоченно посмотрела на мокрый, в пятнах, пододеяльник. Но недолго она любовалась этим тихим пейзажем или, возможно, натюрмортом. Картина вдруг резко сменила жанр, превратившись в баталию: Кошмар с трепещущими ползунками, зацепленными за ошейник, перепрыгивает через таз с уже подсохшим снятым и аккуратно свернутым бельём. Дашенька не перепрыгивает. Но девочка крепко держится за прочные Максимкины ползунки и едет в тазу за Кошмаром.
– Но, но, лошадка! – радуется Дарёнка. В лошадку она любит играть не меньше, чем в догонялки.
– Догоню. Верну. Постираю, – уже издалека доносится до тётеньки обещание Ивана, который сам слабо верит своим словам.
Таз с Дашенькой мчится всё быстрее. По мокрому газону и луже Кошмару гораздо легче тянуть свою поклажу. Шланг обрывает весёлое катание в тазике. Пассажирка кубарем вываливается из своей перевёрнутой эмалированной кареты.
– Бом-бом! 12 часов. Карета стала тыквой! А кучер – крысой! – вспоминает Дашенька сказку про Золушку.
– Впереди школа и сквер, а потом отдыхаем, – бормочет Иван.
Но пожилой мужчина с палочкой резко сворачивает в переулок. Раздаётся скрежет тормозов. За поворотом исчезает и Матильда.
Кошмар и дети подбегают к углу дома, пробираются к кустам шиповника и замирают.
– Он всегда был везунчиком, – это голос Матильды. – Не успело сбить машиной, как оказалось, что это «скорая».
Мужчина лежал возле машины «Скорой помощи». Из неё выскочил врач и склонился над потерпевшим.
– Жив, без сознания, – сказал он.
– О господи, это мой дедушка! – всхлипнула Матильда. – Вернее, двоюродный дедушка. Он такой рассеянный. Он немного не в себе, – лепетала она, пока санитары укладывали пострадавшего на носилки.
– Сколько дедушке лет? – спросил врач.
– Пятьдесят… девять, – замешкавшись, ответила Матильда. – Нет, шестьдесят девять. Я так испугана, ничего не соображаю. Он будет жить?
– Переломов нет, дышит, а остальное узнаем в больнице, – ответил доктор. Носилки подняли в машину.
– Я с вами. Я не могу оставить его в такой момент, – заторопилась Матильда. Двери закрылись.
Кошмар жалобно заскулил. Иван вздрогнул и обернулся на Дашеньку, про которую как-то забыл. Девочка украшала себя цветами шиповника.
– Я принцесса, – сказала она брату. – А ты будто злой дракон. Побежали дальше!
– О-о-о, – простонал Иван, вытаскивая из ноги шиповниковые занозы. – Я есть хочу. И вообще мне мама не разрешает так долго сидеть в колючках.
Они вылезли из зарослей. Дарёнка тут же обнаружила тросточку, раньше принадлежащую дедушке в синем костюме, и схватила её.
Так они и шагали домой: резко погрустневший Кошмар с потрёпанными ползунками за ошейником, весёлая Даша с палочкой (теперь она играла в фею) и измученный Иван с тяжёлыми запутанными мыслями.
«Если это её дедушка, пусть и двоюродный, почему он от неё убегал и зачем она его догоняла?» – думал Иван.
Ни одной более-менее убедительной версии не складывалось. Ивану подумалось, что, может быть, Матильда не только детей крадёт, но и старичков. А кому нужны старички? Старикам, пусть и достаточно тощим, трудно карабкаться по форточкам. Как доноры внутренних органов они тоже не годятся. Богатых старичков могут, конечно, похищать из-за выкупа. Или из-за квартиры. Или из-за какого-нибудь наследства. Или из-за какой-нибудь тайны… Вот именно, кругом одни тайны.
– Дашка, а он правда тебе дал стеклянный шарик? – вдруг вспомнил Иван, с чего началась эта погоня.
– Кто? – не поняла сестрёнка.
– Куда? – грустно добавил Кошмар.
– Тот мужчина, ну дедушка, за которым мы бежали, – объяснил Иван.
Даша немного удивилась тому, что они, оказывается, бежали за каким-то дедушкой. Она-то думала, что они просто играют. А про шарик ответила так:
– Мне фея дала. Моя фея.
Кошмар вздохнул. На его вопрос никто не собирался отвечать.
Когда я прибирала у Матильды… Вообще-то я не столько прибирала, сколько рассматривала всякие интересные штуки, которые у неё в квартире. Я для этого и напросилась прибирать, чтоб на свободе, без хозяйки, всё рассмотреть. Потом, конечно, я сгребла всё в кучку, как будто убрала. Итак, когда я делала вид, что прибираю, я заметила, что Дон Хулио беспокоится. Дон Хулио – это бразильский муравей прямо из Бразилии. Там в штате Акра живут какие-то знаменитые муравьи, которые перед наводнением забирают свои куколки и уходят в безопасные места. Дон Хулио вообще-то флегматичное животное, сидит себе в банке и пытается соорудить муравейник из пяти сосновых иголок. А тут заволновался, забегал, прямо волосы на себе рвёт. Куколок и яичек у него нет, он холостой, так он вместо куколки схватил под мышку свою подушку и побежал по стенке вверх – спасаться. Я дома рассказала, что наводнение будет. Может, трубу в туалете прорвёт, как в прошлом году. Папа говорит:
– А что, правильно. Японские зоологи наблюдают крокодилов в специальных питомниках и говорят, что за несколько часов до стихийного бедствия крокодилы начинают рычать, задирать головы и хвосты.
И сорвался с места посмотреть, не задирает ли хвост крокодил Матильды, который под потолком.
– Сиди! – скомандовала мама. И папа сел. Он у нас послушный.
Мама не любит, когда папа к Матильде ходит. Хотя папа ничего такого не думает, а только крокодила выпрашивает. Чтобы этот крокодил у папы в кабинете биологии катастрофы предсказывал. Всякие комиссии, например, или нападение санэпидемстанции. Вообще-то неплохая мысль: заглядывает комиссия в папин кабинет, а там – чучело крокодила рычит и хвост задирает. Нормально.
Потом я Стаське для смеха сказала, чтобы она готовилась к наводнению – сложила кукол в полиэтиленовые кульки и запихнула зонтик под подушку. Обычно она на такие вещи сразу ловится и верит всякой ерунде. А тут проявила зачатки интеллекта и говорит:
– Этот Хулио правильно предсказал. У меня сегодня одно наводнение уже было – в луже, вот он его и предсказал. А второго не будет. Потому что наводнение два раза на одного и того же человека не нападает.
Так что Стаська оказалась умнее, чем я о ней думала.
Я вообще часто ошибаюсь в людях.
Вот сегодня я что-то вдруг засомневалась в Матильде. Она классная тётка, с ней интересно, и вообще. Но с чего это она так испугалась полиции? И побежала куда-то, встретилась с каким-то подозрительным типом, мне Стаська всё рассказала. А вернулась – на ней лица нет. По-моему, она вляпалась в какую-то криминальную историю. Например, украла рубин из глазницы третьего глаза статуи бога Шивы. И за Матильдой теперь гонятся разъярённые жрецы. А рубин помогает колдовать. Поэтому Матильда где-то у себя его спрятала. И его никак бы не найти, но у него есть особая примета: в полнолуние рубин начинает орать диким голосом. Надо просто ночью, в полнолуние, спрятаться у Матильды в квартире и слушать. Кто заорёт, тот рубин.
Скорее всего, это окажется Стаська. Она обожает орать диким голосом в неподходящие моменты. Вот весной было такое позорище! Ко мне в гости пришёл Денис, я из кожи вон лезу, чтобы показать, какая я изысканная, романтичная и в то же время крутая. Денис только-только начинает верить, как вдруг в комнату врывается Стаська и орёт диким голосом: «Сашка! Где мои трусы? Я их на сковородку положила! А сейчас нету! Отдай мои трусы, они тебе малы, у тебя попа больше! И у тебя свои есть!»
Ну и всё. Какая тут романтика. Прошла любовь, завяли помидоры… Я бы на месте Дениса тоже сбежала, если бы мне такое заорали про любимую женщину.
Эти дети!
– Повезло! Повезло! Наконец-то повезло! – внутри у Матильды всё пело. Она вернулась домой после происшествия со «скорой», запихнула в рот бутерброд, бросилась к шкафу. «Повезло! Фокусника увезли в больницу! – напевала она уже про себя, чтобы не подавиться. – Теперь он не скажет, что я у него украла… а если скажет, то ему не поверят, мол, после травмы бредит, бедняга. А пока он в больнице, я обыщу его комнату! И если Сан Саныч украл у меня то, что я взяла у него, то я это заберу обратно! Вот они, ключики-то! Ха-ха-ха! Как кстати пришлась эта потеря сознания! Как ловко я вытащила ключи… Но надо замаскироваться! Чтоб меня не узнали соседи, это ведь и мои бывшие соседи, я там жила до переезда… что это я разболталась? От радости, от радости. Я сейчас туда пойду и сейчас её найду, завтра он ко мне придёт и теперь уж не убьёт».
Матильда напевала, натягивая длинную, до щиколоток, юбку, в которой она изображала вавилонскую жрицу. Потом колдунья замоталась чёрной шалью, которая применялась для создания образа деревенской ведьмы, и поискала в углу палку. Обычно палка изображала посох Фукурокудзю, Ашшурбанипала или жезл последнего тибетского императора, а для наиболее начитанных клиентов служила в качестве атрибута рабдомантии – гадания на палке. Ещё этой палкой было очень удобно шторы задвигать… Но это уже не вполне магическое свойство.
– Вот и славно, – сказала Матильда, разглядывая в зеркале неопределённого возраста особу, замотанную от ушей до пят. – Никто меня не узнает. Я – тихая деревенская старушка… а босоножки на платформе? Эх, у меня других нет. Ну ничего, юбка прикроет. А если будут придираться, скажу, что у меня артрит и врачи велят ходить только на платформе.
И она выскочила из дома и пошла через двор, совершенно непохожая сама на себя.
Но бдительного Кошмара не обмануть какими-то там тряпками! По странному совпадению, которые так часты в приключенческих повестях, в это самое время Кошмар выгуливал бабушку. То есть бабушка думала, что это она выгуливает Кошмара, но пёс понимал, что неторопливая прогулка перед сном пожилому человеку очень полезна.
И тут опять подвернулась Матильда! Кошмар облизнулся, какая-то потусторонняя сила опять настойчиво потянула его за соседкой.
– Кошмарик, ты что? – удивилась бабушка. – Кошмарик, не беги. Мы гуляем! Кошмар, куда?
Итак, опять погоня. Уже третья. Но к вечеру страсти заметно поугасли.
Матильда утомилась за сегодняшний хлопотливый день и шла медленно, постукивая палочкой. Да и торопиться ей было некуда. Вряд ли Сан Саныч среди ночи сбежит из больницы.
Кошмар тоже шагал неспоро, заноза в лапе давала о себе знать.
За псом двигалась бабушка. Она вообще не поняла, за кем пошёл её ненаглядный Кошмар. Она даже не сразу подумала, что это погоня. Щадящая такая, специально для пенсионеров.
И погоня, третья за день, медленно поплелась дальше по тихим вечерним улицам.
Матильда перешла дорогу на красный свет, бабушка, несмотря на пустую улицу, дождалась зелёного, потому что в кювете она заметила самосвал, сбитый Кошмаром во время первой погони и добитый во время второй.
Кошмар тащил бабушку дальше, мимо магазина «Восточные сладости». Он был открыт до десяти вечера. «Погоня погоней, – подумала бабушка, – а запас продовольствия не помешает».
Она зашла в магазин и купила два пирожных – себе и Кошмару. Погоня начала ей нравиться: погода прекрасная и пирожное свежее. Бабушка увлеклась пирожным и упустила Матильду далеко вперёд. Кошмар заволновался.
Бабушка осторожно прошла по доскам упавшего забора. Потом вздохнула, подняла забор и поставила на место: во всём должен быть порядок.
Двор. Улица. Опять двор. Опять улица. Какие-то тополя… бельё развешено… нет, бельё как раз снимала с верёвки печальная рыжая женщина. Она рассматривала пятно на пододеяльнике и горестно качала головой.
– Наверное, порошок плохой, – посочувствовала бабушка. – Вы чем стираете?
– «Лотосом», – трагическим тоном сказала печальная женщина.
– А я «Ариэлем», – поделилась бабушка. – Но он дороже.
Наконец дорогу преградила лужа. Матильда на платформе проскочила лужу, не замедлив хода. Бабушка остановилась у воды.
– Нет, Кошмар, я не хочу в лужу, – сказала она, но пёс рвался за Матильдой, натягивая поводок. Бабушка беспомощно огляделась, но на улице было безлюдно.
– Эй! – закричала она Матильде. – Девушка! С палочкой! Вернитесь, пожалуйста, на минуточку.
Матильда оглянулась и с изумлением обнаружила по ту сторону лужи бабушку с Кошмаром. Чертыхаясь про себя и прикрывая лицо платком, чтоб не узнали, Матильда вернулась, чтобы выяснить, раскрыта её маскировка или нет. Если раскрыта, то бабушкины подозрения надо срочно развеять и что-нибудь наврать.
Кошмар в упоении бросился к Матильде и облизал её, сколько мог дотянуться. Матильда отбивалась, не забывая закрывать лицо.
– Помогите мне, пожалуйста, перейти через лужу, – с достоинством попросила бабушка. – Моя собака туда сильно хочет, а я боюсь свалиться с поребрика.
Матильда, шипя под платком, перевела бабушку по поребрику.
– Большое спасибо, – сказала бабушка. – Вы исключительно любезны. А почему вы лицо закрываете?
– Чадра, – пояснила Матильда, стараясь говорить басом. – Паранджа. Ассалям алейкум, рахат-лукум, кишлак-курдюк. Оревуар-мерси.
– Силь ву пле, – ошалело ответила бабушка. Но Матильда не оценила её французского произношения и бросилась бежать.
– Странно, – сказала бабушка. – Говорит басом, а ходит в парандже. А вдруг террористка?
И бабушка повернулась налево, чтобы зайти в ближайшее отделение полиции – предупредить о готовящемся взрыве.
– Пойдём, Кошмар, в полицию, – сказала она и потянула пса за поводок. – Нам всё равно, где гулять, давай погуляем в полиции. Вон по радио всё время говорят: «Будьте бдительны». Мы про террористов сообщим, но сами ловить их не станем. Годы мои уже не те. Вообще-то я и в молодости ловлей террористов не увлекалась.
Но пёс категорически не желал проникнуться своим гражданским долгом. Он, поскуливая, тащил бабушку за ушедшей Матильдой. Могучее животное могло без труда вырваться, но совесть ещё не потеряло, несмотря на мощный призыв, исходящий из недр… а из недр чего исходил призыв, мы узнаем попозже.
Бабушка забеспокоилась.
– Кошмар, что с тобой? Утром Ваня говорил, что ты бежал за соседкой, потом днём – опять за соседкой, и вот уже третий раз – за этой незнакомой женщиной… Кошмар, это подозрительно – бегать за женщинами по три раза в день. Кошмар! Домой! Домой!
Но Кошмар не слушался. Он замер с натянутым поводком в позе отчаяния и завыл, ориентируясь на луну. Кошмар чувствовал себя глубоко несчастным. Бабушка тоже.
Чумазые измочаленные ползунки в полуобмороке лежали наверху корзины с грязным бельём. Это были старые, но, к счастью, крепкие штанишки. Когда-то они бережно грели попку лапшовского первенца Ивана, затем любимицы Даши. Какое это было счастливое и безопасное время!
Они, ползунки, сто раз пожалели, что пытались улизнуть от стирки, которая, несмотря на кипячение, казалась теперь самым безопасным и даже приятным мероприятием. Они соскучились по детскому мылу, по Максимке и мечтали только об одном – никогда, никогда не попадать в коробку с игрушками.
Но у бабушки были на этот вечер другие планы, и она не спешила в ванную.
– Мам, – спросил Иван, – скажи, а вот из-за чего может возникнуть неадекватное поведение?
– У него болит живот, но всё, Ванечка, пройдёт, – пропела мама, в такт тренькая над Малявкой погремушкой. – С малышами так всегда, это, Ваня, не беда.
И добавила прозой:
– Папа современное лекарство обещал купить. Очень хорошее. От колик.
– Когда ты был маленький, у тебя тоже животик болел. И ты в штанишки какал, – просветила старшего брата Дарёнка, целуя пальчики на ножках кряхтящего Максимки.
– Да я не про Малявку. Я вообще. Вот, например, если кто-то бежит куда-то сломя голову? – уточнил Иван.
Мама обняла старшего сына, прижалась щекой к макушке.
– Рыжик мой, на следующее лето снимем дачу. Или хочешь в спортивный лагерь? Только потерпи годик, не убегай, – попросила она сына. – Мы очень удачно переехали, но доплатить пришлось больше, чем планировали.
– Да я не о том, – вздохнул Иван, слегка досадуя на мамино непонимание. – Кошмар всё время старается сбежать за той тёткой, которая теперь в нашей квартире живёт. Как увидит её, так высунет язык и ломится. На него это не похоже…
– За Матильдой? – мама передала Ивану Максимку и пошла за чистыми ползунками.
– Наверное, от неё пахнет как-нибудь особо. У неё трав много, – крикнула она из соседней комнаты.
Малявка хитро улыбнулся и описал старшего брата так основательно, как будто готовил этот сюрприз с самого утра.
– Вот, например, – продолжила мама, вернувшись, – дождевые черви сами ползут в рот кроту. Их манит запах мускуса, который издаёт крот. Может, Кошмар тоже чует что-то, что мы не чуем. Говорят, собаки и кошки видят всякие паранормальные явления. Может, они и призраков видят.
– Думаешь, привидения на самом деле бывают? – задал Иван несолидный для своего возраста вопрос. – И эта Матильда может быть действительно ведьмой?
– Я думаю, что на свете много тайн и загадок. Когда мы с папой ещё в институте проходили психологию, нам на лекцию привели гипнотизёра. Тех, кто смотрел ему в глаза, он убедил в существовании маленьких зелёных коров. Некоторые пытались их подоить. Очень смешно было. А если маленькие зелёные коровы могут завестись у кого-то в голове, почему бы не завестись и призракам?
– Нет, всё-таки что ты думаешь про Матильду? – настаивал Иван, снимая мокрую футболку.
– Не думаю, что у неё есть хоть капля необычных способностей. У неё всё в голове перемешано: религии, травники, мифы и легенды. Просто она немного знает психологию и пользуется этим. Люди идут к ней, чтобы услышать одобрение или оправдание своим поступкам. Мне кажется, она не очень честная и очень несчастная.
– А ещё сегодня эта Матильда у Дарёхи про какой-то шарик спрашивала. Будто это её шарик, а Даше его кто-то дал, – сообщил Иван.
Мама посадила Максимку на ковёр и нахмурилась.
– Фея дала, – третий раз за день сообщила Даша. – Только он мне больше не нужен. Он сломался. Я его опять фее отдала, пусть исправит. А тётя Мотя шарик забрала. И убежала. Быстро-быстро. Она жадина. Ей феечка ничего не дарит. Только крокодила.
Иван с мамой навалились на Дашеньку и наконец выяснили историю с феечкой.
Вообще-то феей у Лапшовых работал папа. Только это был секрет. Время от времени, совершенно независимо от праздников, феечка подсовывала своему семейству мелкие подарки: то под подушкой, то в тумбочке, то в сумке, то в туфле Лапшовы находили маленькие безделушки и ужасно этому радовались. Иван даже чуть не принялся верить в Деда Мороза, обнаружив в аквариуме среди золотых рыбок черепашку. Бабушке всё больше попадалась какая-нибудь кухонно-цветочная утварь, маме – книжки. Когда появился новенький ребёночек, феечка особенно принялась баловать Дашеньку всякими мелочами. Чтобы девочка не думала, что из-за младенца её забросили и больше не любят. Чаще всего Дарёнка находила сюрприз в ящике стола – видимо, феечка слишком торопилась на работу и не искала новых тайников.
– Мы же переехали, – объяснила Дашенька, развалившись на ковре. – А феечка не знает. Она подарки приносит туда, где крокодил. Фея мне шарик принесла. Он блестел внутри, а потом сломался.
– Ничего не понимаю, – нахмурилась мама. – Если Дарёнка, зайдя к Матильде в то время, когда там была Саша, взяла этот шарик и засунула в ползунки, то что та пристала к девочке? Она же его даже домой не забрала. Или…
Пока мама размышляла, стало тихо. Мама знала, что, когда внезапно наступает тишина, от ребёнка можно ждать чего угодно. Но её подозрения оказались напрасны.
Измученная погоней Дашенька, пристроившись рядом с Малявкой, заснула в причудливой позе. Максимка, вцепившись в сестрёнку обеими ручками, тоже мирно сопел, вопреки своему обыкновению.
Пришёл с работы папа и, прислонившись к стене, залюбовался милой картиной.
– Пока Малявка спит, давайте-ка тоже вздремнём, а то у меня уже зелёные коровы в глазах, – опомнилась мама. – Бабушка, наверное… Ой, а где бабушка с Кошмаром? Что-то они долго выгуливаются.
Мама с Иваном тревожно переглянулись.
У Сергеевых вечер протекал тоже довольно тихо. Папа читал, Саша писала дневник. Стася рисовала подводный мир, эту тему навеяло сегодняшнее падение в лужу. Мама заглянула Стасе через плечо.
– Очень красиво, – сказала она. – Послушай, я так и не поняла, куда вы сегодня бегали с Ваней и почему ты вернулась вся мокрая и в газетах.
– Я же объясняла, – вздохнула Стася. – Это было уже после того, как я работала привидением. Кошмар взбесился, но не постоянно, а временно. И напал на тётю Матильду. А она испугалась и побежала. Она очень далеко побежала, чтобы эмигрировать в Австралию. Потому что там кенгуру. Тогда мы с Ваней побежали спасать её от свирепого кенгуру, который напал на неё в сквере и так напугал, что она сказала: «Вот и всё…» – и приготовилась утопиться. Но от расстройства перепутала, и так получилось, что вместо неё утопилась я. Там было большое море, я долго тонула, как «Титаник». Иван меня спас и обмотал газетами, чтоб меня никто не узнал и не украл. Очень всё просто.
– Ох, – сказала мама и обняла Стасю за плечи. – Стасечка, нельзя до такой степени уходить в мир фантазии. Ты можешь просто однажды не вернуться. Виктор Гюго сказал: «Мечтатель должен быть сильнее своей мечты». Мы все живём в реальном мире, и ты тоже должна жить в реальном мире.
– Да, – кивнула Стася. – Я очень сильная. Я сильнее даже Кошмара, не то что какой-то мечты. Не огорчайся, мамочка, я больше не буду. Я тоже живу в реальном мире. И вон то облако в окне совсем не дракон, а просто облако.
Мама посмотрела в окно.
– Какой закат красивый, – сказала она. – Конечно, это облако. Не дракон же. Вот только хвост у меня сомнения вызывает.
– Да, – согласилась Стася. – И у меня тоже. Просто вылитый драконий хвост. Хотя и немного пушистый.
Папа оторвался от компьютера и подошёл к окну:
– Что это вы тут секретничаете?
– Я говорю, что вон там, в небе, летит облако, а не дракон, – объяснила Стася. – А мама сомневается.
Папа вгляделся в спорное облако.
– Какой же это дракон? Больше похоже на сантехника дядю Гошу. Если его предварительно расплющить, обмакнуть в белую эмаль и запустить в небо.
– А хвост? – хором возмутились мама и Стася.
– А что хвост? – парировал папа. – Сантехники всякие нужны, хоть с хвостами, хоть без хвостов. Знаете какая это профессия важная!
Мама знала. А Стася не знала, но папу разубеждать не стала. Взрослые никогда не верят, что драконы важнее сантехников. Хотя бы и хвостатых.
Конец бесплатного фрагмента.
Приобрести полную версию можно, перейдя по ссылкам ниже.